Пекин переформатирует экономику под «Один пояс, один путь»

В Пекине 25 апреля открылся II форум «Один пояс, один путь» (ОПОП). В нём примут участие лидеры 37 государств, представители более 150 стран и 90 международных организаций, включая бизнес-делегацию США. От Анголы до Литвы и от Венесуэлы до Италии — такие координаты закладывают в маршрутные карты этой глобальной социально-экономической концепции, известной также под названием «Новый шёлковый путь», инициаторы её создания из Китая.

«Силиконовая дельта» на Янцзы

Что будут обсуждать на пекинском форуме? Географический размах и принципы равноправного и взаимовыгодного сотрудничества независимо от размера и потенциала страны — эти главные особенности «Нового шёлкового пути». Они, как декларируют в Китае, должны стать основой нового экономического миропорядка, который сменит односторонний диктат США и расширит путь для потоков китайских товаров и технологий. Но помимо этих, явных, целей, в КНР формируется экономика нового типа, которая призвана не только стать фундаментом для грандиозного проекта ОПОП, но и окончательно утвердить превосходство «социализма с китайской спецификой» над рыночной моделью развитого капитализма. Об этом в Пекине не говорят вслух, но решения последнего XIX съезда Компартии Китая пронизаны одной идеей — доказать, что китайский вариант марксистско-ленинской теории (классиком которой, согласно конституции страны, назван Сталин) способен создать «сообщество единой судьбы человечества». Разумеется, при лидирующей роли Китая.

И вынести Поднебесную на эту высоту должны провинции и приравненные к ним территории общим числом в 34 единицы. Таким «единицам» приданы большие права самостоятельно формировать и расходовать бюджеты и определять экономическую политику в рамках национальных приоритетов.

О том, как действует этот механизм, можно получить представление на примере провинции Цзянсу, которая занимает второе место по размерам регионального валового внутреннего продукта в Китае и первое — по уровню инноваций и научно-технического развития. А по общим показателям — 85 миллионов населения и около 1,3 триллиона долларов годового бюджета — вполне сравнима с развитой европейской страной.

Здесь необходимо сделать некоторые пояснения. КНР в силу особенностей исторического развития делится на развитый приморский восток и относительно отсталый и бедный горный запад. И задачи в рамках осуществления национальных приоритетов в западных и восточных провинциях различны. В горных районах власти сосредоточены в основном на борьбе с бедностью и загрязнением природы, на приморских выполняют решения Компартии и Всекитайского Совета Народных Представителей (ВСНП), повышая качество продукции («китайское — значит отличное!») и развивая научно-технический потенциал.

«Наша главная задача — привлекать в Китай передовые технологии и готовить кадры для экономики нового поколения, — отметил Инь Цзянцинь, заместитель руководителя провинциального комитета Цзянсу по реформе и развитию. — И по этим показателям мы опережаем другие провинции».

Экономика нового поколения — это отказ от традиционных производственных линий: фабрик, заводов, промышленных комплексов. Достаточно сказать, что основной прирост валового продукта дают около 26 тысяч региональных инновационных компаний. Он сосредоточены в 171 центре, которые имеют статус высокотехнологичных. Это важная деталь: такой статус, определяемый ежегодно министерством науки КНР, даёт право на дополнительные ассигнования из общегосударственных фондов.

Подчеркнём, что высокотехнологичные центры — аналог российских технопарков или бизнес-инкубаторов — создавали на деньги провинции. И они приносят сейчас немалый прямой и косвенный доход, формируя 55 процентов доходов местного бюджета и повышая уровень жизни в Цзянсу. Расчёт здесь простой: помимо арендных платежей, налогов на прирост стоимости земли, бизнес-деятельность, прибыль предприятий и недвижимость, в распоряжение местных властей идёт налог с доходов физических лиц, который в Китае начисляется по прогрессивной шкале, возрастая до 45 процентов, начиная с уровня 80 тысяч юаней в месяц (800 тысяч рублей). А поскольку заработки занятых в инновационном секторе и сопутствующих сферах — а таковых в Цзянсу около пяти процентов от общего числа занятых — значительно выше среднего уровня примерно в 6,5 тысячи юаней (65 тысяч рублей) и составляют от 10 тысяч до 150 тысяч юаней в месяц, то региональный бюджет стабилен и растёт на пять-шесть процентов ежегодно.

«По решению провинциальных депутатов основная часть дополнительного дохода идёт на стимулирование и поддержание инноваций и подготовку кадров нового поколения, — подчеркнул Фэй Шаоюнь, генеральный директор департамента иностранных дел провинции. — На эти цели мы расходуем на 10 процентов больше ресурсов, чем в среднем по Китаю».

Жильё, дополнительные выплаты, новые парки, доплаты к пенсиям, общественный транспорт, помощь — на эти и другие социальные траты уходит около 70 процентов регионального бюджета.

Сначала — рельсы, за ними — купец

Но остальные деньги, примерно семь миллиардов долларов, направляются на инновации. Ещё один немаловажный факт: в высокотехнологичных центрах заняты сотрудники крупнейших мировых корпораций, а также венчурные предприниматели из десятков стран мира. Их влекут сюда не только мягкий налоговый режим, но и возможность получить за счёт бюджета Цзянсу гранты на сумму до пяти миллионов юаней, а также бесплатные офисы, жильё, склады, которые провинция предоставляет наиболее эффективным проектам. Но предпочтение отдаётся бизнес-планам, предусматривающим выпуск, разработку или поставку высокотехнологичного оборудования. Ретейл или посреднические услуги имеют мало шансов на успех. Для российских предпринимателей правительство и местный комитет китайского комсомола создали даже особый бизнес-инкубатор, наладив связи с научными центрами при университетах Перми и Уфы.

Схему, когда экономика развивается по принципу сети взаимосвязанных технопарков, которые производят товарную информацию во всех видах, дополняет система подготовки кадров для нового технологического уклада. В Цзянсу 167 вузов обучают 1,9 миллиона студентов, включая примерно две тысяч россиян. Но всё же присутствие России в китайской «силиконовой дельте» Янцзы пока не очень заметно. В отличие от провинции Цзянсу, которая реализует ряд крупных проектов общей стоимостью 570 миллионов долларов в нашей стране, включая Московскую и Тульскую области, Башкирию, Пермский край.

Впрочем, такая ситуация характерна не только для России. Китай экспортирует организационно-экономические схемы нового технологического уклада в виде инновационных бизнес-парков во все регионы своего присутствия в мире. Если по англосаксонской модели вслед за британским (американским) солдатом приходил купец, то в соответствии с логикой ОПОП купец, а чаще «белый воротничок» из Поднебесной следует за китайским локомотивом.

Транспортные строители из КНР, обладающие уникальным опытом и методиками, проложили и прокладывают железнодорожные и автомобильные трассы по маршрутам «Нового шёлкового пути». Морские порты в Португалии, Греции, Пакистане, железные дороги в Восточной Африке, Анголе, Мозамбике, автомобильные трассы в ЕАЭС — это далеко не полный перечень логистического каркаса «Одного пояса, одного пути». И каждая зарубежная территория «курируется» той или иной провинцией с учётом множества факторов.

Для провинции Цзянсу, в которой живёт немало мусульман, одним из таких государств стали Объединённые Арабские Эмираты. Там был организован технопарк, в котором зарегистрировано 18 предприятий разных сфер деятельности. Аналогичные совместные центры действуют в Финляндии, Израиле, Австралии, Сингапуре. Таким образом, создаются научно-информационные опоры сотрудничества и развития внутри и вовне Китая, вокруг которых начнёт выкристаллизовываться новая экономическая реальность «сообщества единой судьбы человечества». А соединять эти опоры и призваны трассы «Одного пути, одного пояса».

Вероятно, такую перспективу США оценивают как угрозу и американскому мировому доминированию, и американскому образу жизни. Но альтернативных оригинальных идей, как развиваться миру и экономике, у Вашингтона нет.