Национализация нефтянки. Есть варианты

Идея возвращения в закрома государства системообразующих предприятий, витавшая в коридорах российского парламента со времен первых залоговых аукционов в середине девяностых, не так давно получила развитие в виде законопроекта. Фракция КПРФ в очередной раз вернулась к теме, теперь уже в виде документа об особенностях национализации в России. Авторы проекта предполагают, что механизм возмездного изъятия собственности позволит сделать экономику России более эффективной. В свою очередь, оппоненты не торопятся называть инициативу состоятельной, полагая, что рыночный порядок не нуждается в дополнительной подстраховке.

Государственная монополия — идея старая

Говоря о национализации нефтедобывающей отрасли, следует помнить, что большевики не были первыми, кто задумался о роли государства в сфере добычи углеводородов. Первопроходцами были англичане. Именно английский парламент в 1914 году принял закон, благодаря которому правительство приобрело контрольный пакет акций «Англо-Персидской нефтяной компании». Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль объяснял необходимость шага доминированием на рынке нефтепродуктов иностранных компаний, которые не учитывали национальные интересы Великобритании.

В России идею государственной нефтянки развивал министр финансов царского правительства Сергей Витте. В начале XX века он заявлял, что индустриализация страны не может быть выполнена иначе как искусственными государственными методами. Хорошо разбирающийся в вопросах тарифообразования, он понимал, что технологический прорыв невозможен, если зарубежные владельцы нефтепромыслов станут диктовать России свои цены на сырье.

Впрочем, вполне оправданные с точки зрения экономики идеи видного государственника на тот момент не прижились. Основную прибыль от торговли нефтепродуктами получали зарубежные компании, которые влияли на ценообразование керосина и мазута.

К началу Первой мировой войны именно они заправляли 34 процентами российского железнодорожного транспорта, мало беспокоясь об условиях труда на своих предприятиях. Поэтому когда на бакинских нефтепромыслах, где добывалось 93 процента всей российской нефти, вспыхнули забастовки, железная дорога едва не встала.

Как Сталин ослушался Ленина

В вышедшей накануне Октябрьской революции брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» Владимир Ленин писал, что национализация нефтяной промышленности «возможна сразу и обязательна для революционно-демократического государства». Однако, придя к власти, с национализацией нефтяной промышленности большевики решили повременить.

Причин было несколько. Во-первых, вся нефтянка находилась на окраинах страны, где положение советской власти было недостаточно устойчиво. Во-вторых, руководство молодой республики небезосновательно считало, что национализация собственности иностранных нефтепромышленников могла привести к ухудшению и без того непростого международного положения неокрепшей советской власти.

Опасения подтвердила реакция западных государств на принятый 28 января 1918 года декрет об аннулировании иностранных займов. В ноте дипломатических представителей союзных и нейтральных стран говорилось, что они оставляют за собой право потребовать удовлетворения и возмещения всего ущерба и всех убытков.

Очевидно, поэтому Ленин в 1918 году заговорил о несвоевременности шага, мотивируя тем, что «эта мера не только не восстановит, но и ещё более разрушит нефтяную промышленность».

Возможно, при определённых допусках нефтяная отрасль России и смогла бы дальше развиваться по совершенно отличным от социалистических принципам, но в ситуацию вмешался товарищ Сталин. В тот период он отвечал за заготовку продовольствия, представляя власть советов на юге России, и его слова воспринимались не иначе как воля Центра.

Будущий вождь отправил 28 мая 1918 года телеграмму из Царицына, в которой заверил бакинских комиссаров, что национализация нефтяной промышленности утверждена центральным правительством, забыв, правда, при этом указать, что инициатива только запланирована, декрета как такового ещё нет.

Послание старшего товарища бакинский Совнарком истолковал как указание к действию. Уже 1 июня было издано постановление о национализации местной нефтяной промышленности.

Как Ленин уступил Сталину

В Москве не сразу опомнились. Лишь 11 июня Ленин узнал о национализации стратегической отрасли. Доподлинно неизвестно, какая кулуарная возня в эти дни в Кремле сопровождала процесс осмысления случившегося, но главный нефтяной комитет на заседании от 14 июня 1918 года постановил считать неправильным и недопустимым объявление национализации нефтянки, признав её несвоевременной.

В Баку были направлены телеграммы с требованием остановить реализацию декрета. Однако механизм был уже запущен и идти на попятную бакинский Совнарком категорически отказывался. Трения между Центром и Баку продолжались вплоть до 20 июня 1918 года. Возможно, чтобы не доводить ситуацию до абсурда, Москва сдалась: Совнарком РСФСР принял декрет о национализации нефтяной промышленности в масштабах всей страны. Все имущество нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий объявлялось государственной собственностью. Вводилась государственная монополия на нефтяную торговлю, управление национализированными предприятиями передавалось Главному нефтяному комитету.

Облегчения, правда, это не принесло. Как и предполагали трезвомыслящие революционеры, принятие декрета о национализации привело к ухудшению и без того тяжелого внешнеполитического положения Советской России. Представители нейтральных держав — Голландии, Дании, Испании, Норвегии, Персии, Швейцарии и Швеции — предъявили требования о возмещении ущерба.

Национализация как рыночный механизм

И, тем не менее, весь XX век, вплоть до середины девяностых, нефтяная отрасль в России исправно работала под непосредственной опекой государства, конкурируя с ведущими мировыми частными компаниями и ничуть при этом им не уступая в эффективности. К 1973 году по объёму переработки нефти СССР занимает второе место после США. Научно-технические задачи нефтепереработки решают 48 научно-исследовательских институтов, 25 проектно-конструкторских организаций, 18 опытных заводов.

В ходе перестройки, объявленной генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым, в 1986 году в СССР была легализована частная собственность и частное предпринимательство. Судьба нефтянки, по сути, была решена уже тогда. Залоговые аукционы в 1995 году поставили лишь точку: в России появились пять частных нефтяных компаний — «ЛУКОЙЛ», «Сибнефть», «Сиданко», ЮКОС и «Сургутнефтегаз».

С развитием рыночных механизмов вопрос о национализации ушёл на второй план лишь на время. Законодательные попытки вернуться к повестке принудительного изъятия собственности то и дело возникали в стенах Госдумы. Так, в 2011 году сразу две фракции — «Справедливая Россия» и КПРФ предложили свои проекты законов, предусматривающие национализацию имущества. Годом позже, правда, оба были отклонены палатой.

Но в ноябре 2015 года лидер КПРФ Геннадий Зюганов вновь взялся за старое — предложил провести общероссийский референдум о национализации минерально-сырьевой базы страны и ключевых отраслей производства. По мнению инициатора, это позволило бы увеличить доходы бюджета России в два раза. Тема как-то тоже не прижилась, но забыта не была.

В феврале текущего года депутаты Госдумы от партии КПРФ во главе с её лидером предприняли очередную попытку, внеся на рассмотрение в палату новый законопроект о национализации частного имущества в интересах экономики России.

Согласно документу, национализация проводится в целях обеспечения государственных нужд, связанных с повышением общей эффективности и социальной ориентации экономики.

В пояснительной записке к законопроекту оговаривается, что национализации подлежит имущество, находящееся в собственности физических лиц, индивидуальных предпринимателей и юридических лиц независимо от их организационно-правовой формы. Национализация будет осуществляться принятием отдельного федерального закона.

Разработчики законопроекта отмечают, что в законодательстве некоторых развитых зарубежных стран закреплено понятие национализации. При этом мера является крайней, а её применение носит исключительный характер.

Поясняя важность инициативы, один из авторов документа, первый зампред Комитета Госдумы по труду и соцполитике Николай Коломейцев заметил, что предлагаемый механизм уже широко используется экономически развитыми странами. «Это инструмент, который живёт и помогает экономике. Если предприятие не справляется, его национализируют, восстанавливают, потом опять приватизируют», — сказал депутат.

По его словам, схема выкупа имущества у собственников была подготовлена совместно с экспертами из Плехановки, которые провели серьёзную проектно-аналитическую работу.

Как показывает практика, экономики, которые базируются на принципах частной собственности, более устойчивы к кризисам.

А вот глава Комитета Госдумы по экономической политике Сергей Жигарев к идее национализации относится скептически.

«Можно сравнить экономики стран, живущих по социалистическому образцу и по капиталистическому. Как показывает практика, экономики, которые базируются на принципах частной собственности, более устойчивы к кризисам. Другой вопрос, как была проведена приватизация. Я к такой приватизации, какая была проведена в России в начале девяностых, хорошо относиться не могу. Но и национализацию считаю на современном этапе развития неуместной», — признался законодатель.

Есть и третья точка зрения — государство не может быть эффективным собственником, но закон такой нужен — мало ли какие катаклизмы с экономикой страны случатся в дальнейшем. У России должен быть инструмент для спасения системообразующих крупных производств.

«Применяться этот закон, скорее всего, не будет. Потому что национализация нужна только тогда, когда отрасль находится в глубоком кризисе. В такой ситуации государство на время забирает её, вливает бюджетные деньги, реструктуризирует», — высказал свое мнение заведующий Центром анализа социальных программ и рисков Института социальной политики НИУ ВШЭ Сергей Смирнов.

При этом он уверен, что нынешняя экономическая политика не свернет с рыночного пути, который является самым правильным. На взгляд эксперта, опыт большинства развитых экономик мира свидетельствует в пользу такого вывода.

---

А как у них?

В начале семидесятых годов прошлого века правительство Великобритании во время экономического кризиса национализировало предприятия угольной промышленности, что позволило сохранить отрасль.

В ФРГ отчуждение собственности допускается в рамках существующего законодательства. Размер возмещения определяется в соответствии с интересами общества и частных лиц. Все спорные случаи рассматриваются в судах общей компетенции.

Конституции Италии, Нидерландов и Польши также предусматривают возможность изъять частную собственность в интересах общества при условии выплаты справедливой компенсации.

Наиболее известные примеры возмездного отчуждения собственности в период мирового финансового кризиса 2008-2009 годов — национализация кредитных и страховых компаний, промышленных предприятий правительством США и некоторыми странами Евросоюза. Речь идет о частичной национализации автомобильного концерна General Motors, ипотечных компаний Fannie Mae и Freddie Mac в США, крупнейшего ипотечно-сберегательного банка Bradford & Bingiiy в Великобритании, ипотечного банка Hypo Real Estate в ФРГ.

Последним случаем применения национализации в общественных интересах стало возмездное изъятие в государственную собственность алюминиевого комбината Ajkai Timfoldgyar Zrt в Венгрии.