Кому ведать отраслевой наукой

Сегодня большинство научно-исследовательских учреждений находится в подчинении Минобрнауки, из-за чего медицинские, сельскохозяйственные и другие НИИ оторваны от профильных министерств. По мнению экспертов, без тесной связи с отраслями прикладная наука неэффективна, что негативно сказывается на планах достижения технологического суверенитета. К осенней сессии сенаторы проведут мониторинг научных организаций и решат, закреплять ли НИИ за профильными министерствами.

Ученые в отрыве

Сегодня в подчинении Минобрнауки находится 446 научных организаций самого разного профиля — от библиотек до институтов научной информации, нанотехнологий, микроэлектроники, исследований в области физики, химии и биологии, кристаллографии и фотоники, физиологии растений, картофельного хозяйства, медицинских центров и так далее. Эта ситуация сложилась после реорганизации Российской академии наук. Согласно закону от 27 сентября 2013 года, 826 научных организаций и 181 предприятие — опытных, экспериментальных и социальных организаций, подведомственных академии, — передали в подчинение тогда же созданному Федеральному агентству научных организаций. В 2018 году президент своим указом упразднил ФАНО, его функции частично перешли в Министерство науки и высшего образования, образованное в мае того же года.

Но это решение со временем стало вызывать все больше вопросов в экспертном сообществе: эффективность исследовательских учреждений, оторванных от отраслевых министерств, снизилась. На проблему обратили внимание и в палате регионов.

Было бы хорошо вернуть медицинские научные институты Минздраву, сельскохозяйственные — Минсельхозу, учреждения культуры — Министерству культуры. Это будет лучше для отраслевой науки и государства, считает Виктор Кресс.

«Я высказал эту идею, потому что у меня наболело, — объяснил сенатор «Парламентской газете». — Взять нашу Томскую область, где шесть НИИ медицинского профиля. Когда я возглавлял регион, мы немало делали для их поддержки. Они сначала подчинялись Академии меднаук СССР, затем — АМН РФ и работали в теснейшем контакте с Минздравом. И дело двигалось».

Лечебные деньги из бюджета идут в основном Минздраву, и он тратит их на свои научные учреждения, продолжил сенатор. Их у него 43. А в Минобрнауки, в ведении которого около 30 научных организаций медпрофиля, видимо, финансовых ресурсов недостаточно. В результате здания, построенные 35—50 лет назад, ветшают. Их физический износ достиг 80 процентов. Целевых субсидий на капремонты нет. Оборудование устарело. Операционные блоки, реанимационные залы и вентиляционные системы палат не отвечают санитарным нормам. В нацпроект здравоохранения подведомственные Минобрнауки медорганизации Томской области не вошли.

В то же время, привел пример сенатор, в соседних регионах — Красноярском крае, Новосибирской области — точно такие же НИИ, но под зонтиком Минздрава, чувствуют себя совершенно иначе. У них современная инфраструктура, техническое и инструментальное оснащение, лучше условия труда и выше зарплата. Поэтому научные специалисты из Томска, причем не только молодежь, но и профессионалы с опытом потянулись туда.

«Ну нельзя же разрушать то, что раньше надежно работало, — считает сенатор. — Имеет смысл рассмотреть вопрос о ведомственной подчиненности отраслевой науки».

Читайте также:

• Научные организации смогут закупать и использовать оружие

Гарантия технологического суверенитета

Валентина Матвиенко назвала поднятую проблему системной и отметила, что такая ситуация не только в Томске, но и, например, в Крыму. Она поручила разобраться в ней Комитету по науке, образованию и культуре и Комитету по социальной политике при участии вице-премьера Татьяны Голиковой.

Кроме того, напомнил ученый, имелся орган, координирующий все научные исследования, — Госкомитет по науке и технике, а возглавлял его первый зампред Совмина СССР. Эта идеальная для того времени схема позволила нам за 15 лет после разрушительной войны превратиться в ведущую технологическую державу. Но с 1990-х годов мы взяли курс на копирование западной системы организации науки. В 2004 году наука как самостоятельная отрасль была ликвидирована и включена в социальный сектор как услуга, а руководство ею передано созданному тогда же Министерству образования и науки. Сейчас не только прикладная, но и вся фундаментальная наука подчинена Минобрнауки, напомнил заместитель президента РАН.

Это вполне нормальный подход, полагает Иванов, если говорить о развитии государства по ресурсному типу или когда оно не претендует на технологическое лидерство. Но сейчас вполне очевидно, что Россия этого делать не может, убежден он. Этого требуют интересы сохранения нашего исторического существования.

Цель уже не та

В 2023 году исполняется 10 лет реформы Российской академии наук. Наверное, она была оправдана, размышляет Владимир Иванов. Ее основной тезис: наукой должны управлять ученые, а хозяйственными делами — администраторы. Но в итоге, заметил он, всю науку передали в Минобрнауки, то есть в руки администраторов, причем не самых близких науке. И это стало большой проблемой.

«Если, к примеру, Госкомитетом по науке и технике руководили академик Гурий Марчук, ставший потом президентом РАН, академик Николай Лаверов, впоследствии вице-президент РАН, то сейчас уровень руководства наукой ограничивается, ну, кандидатом наук», — пояснил Владимир Иванов.

Фундаментальную науку — в РАН, прикладную — отраслям

По мнению Владимира Иванова, который оговорился, что представляет не позицию академии, а свое экспертное видение, нормализовать ситуацию помогут два простых шага. Необходимо учредить Госкомитет по науке и технологиям во главе с первым вице-премьером Правительства с привлечением туда ученых и вернуть Российской академии наук управление фундаментальной наукой. По его оценке, прошедшие 10 лет реформы показали, что ее минусы превзошли плюсы.

Проблему подведомственности научных структур следует разделить на две части, полагает первый зампред Комитета Госдумы по науке и высшему образованию Олег Смолин: институты, которые занимаются фундаментальными исследованиями, передать РАН. После того как их забрали из академии, в них резко выросли не результаты, а бюрократия и бумагооборот, — на два порядка, то есть в 100 раз, по оценке академика Валерия Черешнева, экс-главы профильного комитета Госдумы V и VI созывов.

Смолин убежден, что ученые хотя тоже ошибаются, управляя наукой, но наверняка делают это лучше, чем чиновники. А вот институты, ориентированные на прикладные исследования, по мнению депутата, должны быть у профильных министерств. Прикладная наука без тесной связи с отраслями неэффективна. Но решать вопрос ведомственной подчиненности НИИ, добавил он, надо не с плеча, а квалифицированно.

Тотального передела не будет

Последнее, пояснил Смолин, означает: конкретно учитывать, какие отношения выстроились у научных учреждений с министерствами. «Я знаю очень успешный институт, специализирующийся на проблемах семеноводства, которому, как ни странно, очень удобно работать с Минобрнауки, и он не рвется в Минсельхоз», — привел пример парламентарий.

Сейчас аграрное ведомство, сообщила «Парламентской газете» его пресс-служба, курирует 20 научных организаций. Задача — выстроить стратегическое партнерство между НИИ и производителями для сокращения разрыва между наукой и потребностями рынка. Для этого создан Национальный селекционно-семеноводческий консорциум с включением в него ВНИИ масличных культур имени В. С. Пустовойта. В 2022 году Минсельхозу передано 11 научных организаций, девять из которых занимаются селекцией отечественных сортов и гибридов стратегически важных сельхозкультур. Это позволит уже скоро увеличить объемы производства и качество семян.

Кроме того, вырабатывается алгоритм взаимодействия отраслевых НИИ с аграрными вузами по подготовке специалистов для АПК и науки. Многие исследовательские структуры уже заключили договоры с вузами о создании советующих кафедр, о практической подготовке и стажировках преподавателей и студентов.