Государство атакует долларовых спекулянтов

Заканчивается время, когда государство не влияло на валютный курс. Три года назад Центробанк отказался от валютного коридора, перейдя к так называемому «плавающему курсу» рубля, который за этот период попадал и в штиль, но большей частью — в шторм без особой выгоды для госказны.

Тайны счёта 4105

Правительство России утвердило «Правила осуществления операций по управлению остатками средств на едином счёте федерального бюджета». Этим счётом за номером 4105 управляет Федеральное казначейство, синонимом которого является слово государственная казна.

Что же нового вводят правила? Впервые Федеральному казначейству дано право покупать и продавать иностранную валюту в Банке России, используя все финансовые инструменты. Подчеркнём, что это уже второе новшество, которое касается того, как использовать остатки бюджетных средств. В августе 2017 года Федеральному казначейству было позволено размещать не востребованные в экономике рубли на банковских депозитах под рыночный процент.

Но о каких остатках средств идёт речь в условиях, когда их не хватает даже, к примеру, на выплату пенсий работающим пенсионерам или лечение орфанных больных? 2 триллиона 254 миллиарда 83 миллиона 773 тысячи 324 рубля 29 копеек остатков средств федерального бюджета, согласно данным Федерального казначейства, числилось на счёте 4105 на 1 января 2017 года. Эта гигантская сумма, равная примерно 14 процентам всех доходов бюджета, — убийственный аргумент неэффективности нынешней системы государственного планирования. Каждый год выделяются громадные суммы на реализацию разного рода государственных программ. И каждый год эти программы государственные подрядчики не выполняют.

К примеру, по данным Счётной палаты России, в 2016 году кассовое исполнение по объектам Федеральной адресной инвестиционной программы (ФАИП) было выполнено всего на 55,2 процента. Это означает, что оставшиеся 45 процентов не были израсходованы и остались в распоряжении предприятий. Суммы разные в зависимости от года, но минимальная зафиксирована в 2008 году — полтора триллиона рублей.

Госпредприятиями руководят люди креативные, и эти жирные остатки использовали максимально эффективно, размещая на банковских депозитах, что становилось поводом для расследований и публичных скандалов, в частности, в РАО «РЖД» и Фонде развития моногородов. Ситуацию никак не удавалось изменить, несмотря на то что ещё в 2014 году, к примеру, Андрей Макаров, руководитель Комитета Госдумы по бюджету и налогам, на экономическом форуме в Сочи посвятил этой проблеме взволнованную речь. В самом деле, привилегии монетаризма в нашей стране позволяли мощным промышленным предприятиям не работать, а, получив госсредства, безбедно жить в ранге рантье. Этот абсурд закончился в этом году, когда, наконец, исполнительная и законодательная власть, формируя проект бюджета, решили, что все неиспользованные на конец года остатки средств будут зачислены на счета федерального казначейства.

Неуправляемый доллар — беда для экономики

Но главное не только в том, что экономика вздохнёт свободнее, освободившись от груза «неэффективных бюджетных расходов» и «заводов-рантье». Не менее важно, что государство вернёт возможность влиять на курс доллара, получая при том гарантированную валютную прибыль. Такой механизм, помимо прочего, свидетельствует, что, особо не афишируя, государство возрождает стратегическую плановую систему управления экономикой по образцу Китая. На биржах в Шанхае и Гонконге Народный банк КНР регулярно проводит валютные интервенции, регулируя в соответствии со своими конкретными интересами курс юаня: выше — когда надо защитить импортёров, ниже — в пользу экспортёров. Это, кстати, вызывало и вызывает неизменно истеричную реакцию американских президентов — от Клинтона до Трампа, которые обвиняют «плохих китайских парней» в нарушении правил игры, очевидно, в пользу мировых валютных спекулянтов, большинство которых — резиденты США.

Теперь такие возможности появились и у отечественных финансовых властей. Не беда, что этим займётся казначейство, а не Центробанк — в отличие от государственного Народного банка Китая наш регулятор имеет таинственный статус, который не смогли установить даже депутаты Госдумы на недавних парламентских слушаниях по основам государственной денежно-кредитной политики на ближайшие три года. Причём беспроигрышно, без риска прогореть.

Рискуют на бирже лишь мелкие игроки, на валютных торгах господствует правило покера — побеждает всегда тот, у кого крупнее козырь. 2,3 триллиона рублей — весьма ощутимый козырь даже для нашей Московской межбанковской валютной биржы, где дневной оборот торгов по валютам СВОП 4 декабря 2017 года, к примеру, составил около 950 миллиардов рублей. Так что мелким и средним доморощенным валютным спекулянтам придётся непросто, а крупные международные деятели — «птенцы гнезда Соросова» — могут и просто прогореть, вступая в состязание с российским государством. Можно прикинуть и примерную выгоду для казны: если взять минимальную прибыль от низкорисковых валютообменных операций за пять-семь процентов (а она гораздо выше), то доходы государства ежегодно составят 130-150 миллиардов рублей! Хватит и на пенсии работающим пенсионерам, и на удвоение демографических выплат за первого ребёнка, и на многое другое.