Формула — защита бюджета от пенсионеров

 

Не страшит, такие либеральные ра­дикальные прогнозы не сбываются. Социальные конфликты неизбежны только в случае, если власть начнет ак­тивно воплощать их в жизнь. Стратегия и тактика накопления — дорога в нику­да. Попытки копировать зарубежные пенсионные модели, даже если честно, профессионально делать это, обречены.

Бедность — порок государства

 

—  А что, бывает иначе?

 

—  Во всяком случае, это уже четвер­тая пенсионная реформа в постсовет­ское время. Предыдущие — неудачные.

В этом вынуждены признаться сами их авторы. Еще острее оценки ветеранов, вынужденных не жить, а доживать на свои пенсии. Вместо европейского опыта нам подсовывают какой-то сур­рогат. А основательно, серьезно поу­читься нам не мешало бы. В известной «Зеленой книге», подготовленной Еврокомиссией о дополнительных пен­сиях в странах ЕС, подчеркивается, что более 80 процентов пенсионных вы­плат производится по распределитель­ной системе. Да, в ряде стран активно развиваются накопительная и корпо­ративная модели, но они дополняют, а не заменяют, тем более отменяют, ее.

 

 

— Это определяется всеми докумен­тами Международной организации труда. Распределительная, государ­ственная — формируется за счет обя­зательных страховых отчислений. Это же подчеркивается и в рекомендациях МОТ России.

 

— Мне, например, не понятно: почему в западных странах на­логи больше российских, тарифы такие же или даже меньше, а со­отношение пенсия — зарплата — 40 процентов и выше?

 

—Это принципиальный момент. В США отчисления в пенсионный фонд 12 процентов, в Германии — 19, в Ита­лии — 28 (в России, напомним, 22 про­цента, 6 из которых направляются в накопительную часть). Соотношение же «пенсия — зарплата» (коэффици­ент замещения) соответственно: 41 процент в США, в Германии — 50, в Италии — 55. Почему? Первое: в них налоги собираются со всех граждан и всех доходов. И чем они выше, тем вы­ше отчисления. У нас же фискальная политика принципиально противопо­ложная. Налоговая нагрузка на сред­него россиянина втрое больше, чем на богатого. Это не просто не справедливо — экономически и социально ущербно. Приток средств в западные пенсион­ные фонды намного более обильный, чем в российский. И эти средства, вто­рое, не отвлекаются на выполнение не свойственных им функций.

 

—Председатель Национальной ассоциации негосударственных пенсионных фондов Констан­тин Угрюмов настаивает на том, чтобы отчисления в на­копительную часть оставались обязательными и в прежних объемах. Иначе население, пре­жде всего в регионах, откажет­ся из-за бедности перечислять их. Будет тратить весь свой за­работок сегодня, не беспокоясь о старости.

 

—И он прав, откажется — иначе просто не доживет до старости. По экспертным оценкам, у 48 процентов россиян месячные доходы менее 10 тысяч рублей, у 24 процентов — от 10 до 20 тысяч, у 15 процентов — от 20 до 30 тысяч. И только у 13 процентов россиян личный доход превышает 30 тысяч рублей в месяц.

 

— В западных странах, чтобы войти в средний класс, доход на каждого члена семьи должен быть 1400-1500 евро.

 

—Это один из основных критериев принадлежности к среднему классу. В него входят 60-70 процентов граждан, составляющих стержень государства. На них рассчитаны устанавливаемые правовые, социально-экономические нормы. В том числе сориентированы накопительная и корпоративная пен­сионные системы. У нас же, даже по оптимистическим оценкам Минтрудсоцразвития, к среднему классу отно­сится около 25 процентов населения. Тем не менее, мы взяли накопитель­ную модель гораздо более зажиточных стран, граждане которых способны без особого ущерба для дня сегодняшнего отложить, как это делали и их родите­ли, часть доходов на будущее, и втис­нули в нее россиян. Сделали это ско­ропалительно за счет живущих и буду­щих пенсионеров. Пенсионная рефор­ма 2002 года ударила и по ветеранам, и по молодым. Ветеранам преднаме­ренно, искусственно занизили пенсии. Из бюджета Пенсионного фонда еже­годно изымается до полутриллиона рублей. В результате — «эффект двой­ного бремени». Из страховых взносов необходимо платить нынешним ве­теранам и накапливать капитал буду­щим. Причем накопить его даже тео­ретически невозможно. Чтобы сред­ства прирастали, доходность по ним должна быть выше инфляции. Плюс еще затраты на управление накаплива­емым капиталом. Уже через несколь­ко лет стало ясно, что из Пенсионного фонда инвестиционный не получился, и молодые потеряют все сбережений.

Теория переросла в болезненную практику. Уже в 2022 году начнут вы­ходить на заслуженный отдых женщи­ны 1967 года рождения. Их суммар­ные пенсии будут существенно меньше пенсий тех, кто не участвовал в нако­плениях. Парадокс, но это так. Поя­вятся несколько миллионов «бедных» пенсионеров. Социальный конфликт может принять более острые формы, чем протесты, спровоцированные мо­нетизацией льгот.

Приятно верить в чудеса. Но доколе

 

— Значит новая, стучащая в дверь пенсионная реформа, нуж­на, чтобы как-то снять пробле­му тех, у кого уже «увели» значи­тельную часть пенсий?

 

Такая связь просматривается. Ес­ли изменятся условия формирования пенсии, то потеря накоплений забудется сама собой. Но это не главная, а сопут­ствующая причина. Главная — тревож­ное состояние экономики. Она уже не способна содержать даже сильно уре­занную социальную сферу. Огромные средства, затраченные на пре­одоление последствий кризиса, не дали должной отдачи. «Просела» вся про­мышленность, возросла зависимость федерального бюджета от «трубы». Ситуация очень напоминает последефолтовую. Но, к сожалению, еще одной «тучной пятилетки» не будет. Прави­тельство ускоренно избавляется от со­циальных обязательств. Поэтому был принят 83-й федеральный Закон, за­коны об охране здоровья, об образова­нии. Они разрушили бюджетную сферу, начали перевод медицинских учрежде­ний, школ на платную основу. Пенси­онная реформа — вполне логичный для либеральной стратегии шаг. Правитель­ство пытается окончательно разделить федеральный и пенсионный бюджеты, отправив ПФ в самостоятельное финан­совое плавание. На мой взгляд, да и не только мой, это не удастся — слишком много рифов и мелей на этом пути. Есть выбор: продолжать, постепенно нара­щивая дотации ПФ, начать брать стра­ховые тарифы, да и все налоги с богатых по западным меркам и нормам, или пре­вратить пенсии в социальные пособия по бедности, ограничить их одним-двумя прожиточными минимумами. Бога­тым страховки не нужны, с бедных же нужных денег не собрать. Остается одно — ограничить пенсии. Прочитала недав­но выступление одного из больших чи­новников. Он гордо пишет: пенсионная реформа позволит сразу же сэкономить федеральному бюджету триллион ру­блей в год. Позже ежегодная экономия вырастет до 7 триллионов. Эти деньги удастся направлять на инвестиции. Еще одно достижение: будет возрастать со­отношение «пенсия — прожиточный минимум». Правда, чиновник уточняет, что неизбежно снижение соотношения «пенсия — зарплата».

 

—Зачем же тогда огород горо­дить, перестраивать пенсион­ное дело?

 

— Многие эксперты уверены в не­целесообразности грядущей рефор­мы: «Нет смысла переходить на новую формулу. Она не предлагает ничего лучшего по сравнению с действующей и только ухудшает права людей». Они убеждены, что повышение планки тру­дового стажа — это очередное ожида­ние чуда. «В начале 2000-х годов таким чудодейственным рецептом счи­тали переход к накопительной части, который снимал и вопрос повышения пенсионного возраста. Необходимо вернуться к связке — трудовой стаж, заработок, пенсия. Так это принято в Германии, Франции, Финляндии — в большинстве европейских стран.»

Прямо противоположное утверж­дают разработчики реформы: «Без отказа от действующей пенсионной формулы, имеющей множество недо­статков, система будет все больше и больше разбалансироваться»…

 

— Правильно я понимаю: без господдержки Пенсионный фонд не сможет обеспечивать вете­ранов? Какие же цели преследу­ет реформа, взбудоражившая людей?

 

—Они названы в Концепции: 1. До­стойные пенсии россиянам. 2. Сбалан­сирование самой пенсионной системы. Я бы добавила еще одну — отказ от уравниловки. Сегодня фактически все пенсии равны, хотя и стаж работы, и за­работки людей очень различаются… Но это намерения, лозунги, на мой взгляд, невыполнимые. Пенсия — это произво­дное зарплаты. Чтобы она росла, нужен рост экономики, рабочих, хорошо опла­чиваемых мест, отчислений в Пенсион­ный фонд. Меняется ли наша экономи­ка? Только все сильнее и сильнее уста­ревает, все сильнее ее сырьевой перекос.

 

—Но нам объясняют, что все бе­ды в плохой демографии…

 

Она совсем не такая плохая, как нам ее представляют. Соотношение численности работающих и пенсионе­ров у нас намного лучше, чем в боль­шинстве европейских стран. Бесконеч­ные рассуждения о том, что в стране на одного пенсионера приходится всего двое работающих, а дальше будет ху­же, совершенно беспредметны. Мы го­ворим о сегодняшнем дне, о заслуженных, натрудившихся и настрадавшихся людях, которых с каждым годом стано­вится все меньше и меньше. Почему же государство вынуждает их бедствовать ради экономии «на черный день»?

Если мы заговорили об увеличении поступлений в ПФ, то не могу не ска­зать о проблеме досрочно выходящих на пенсию. О самозанятом населении. Досрочно выходят на пенсию работни­ки вредных производств. Их работода­тели должны перечислять повышен­ные тарифы. Разговоры об этом идут все 20 лет — и ничего не меняется. По­лучается, что все мы оплачиваем пен­сии досрочников. Сложнее проблема с тарифами для самозанятого населе­ния. Это малое и среднее предприни­мательство. Да, оно почти не делает от­числений на будущие пенсии. Но сра­зу же после двукратного повышения тарифов закрылось более 300 тысяч малых предприятий. Это же настоя­щая беда. Необходимо найти решение, устраивающее всех — и государство, и малое предпринимательство. Это, по­вторюсь, очень сложные проблемы, за­служивающие отдельного обсуждения.

 

—Государство запуталось в эко­номических проблемах — не уме­ет собирать налоги, не хочет дотировать Пенсионный фонд, а последствия всех своих недора­боток и просчетов перекладыва­ет на само население.

 

—Получается именно так: сколько денег поступит в ПФ, столько и будет распределено. Без роста экономики не­возможно ни сократить дефицит бюд­жета ПФ, ни увеличить пенсии. По­пытки придумать какую-то гениаль­ную схему, чтобы всем на все хватило, бессмысленны. Никакие бюрократи­ческие уловки не спасут. Причины де­фицита бюджета Пенсионного фонда известны: изъятие средств на накопи­тельную часть, содержание миллионов досрочно вышедших на пенсию работ­ников вредных производств, в долгу перед которыми государство и бизнес, многочисленные льготники по уплате страховых взносов, разросшаяся тене­вая экономика.

 

—Насколько обоснованны споры вокруг повышения возраста вы­хода на пенсию? Президент, гла­ва правительства говорят — по­вышения не будет. Но читаешь документы, комментарии к ним—оно уже идет.

 

—Обычное лукавство — игра слов. Пока у нас обязательный трудовой стаж 5 лет. Он будет увеличен до 15. Но порог выхода на пенсию остается прежним: для женщин — 55 лет, для мужчин — 60. Сейчас включаются мощные стимулы, чтобы человек не мог воспользоваться своим пенсионным правом. За работу после достижения пенсионного возрас­та резко повышается размер пенсии. Странная концепция. Только при тру­довом стаже не менее 35 лет появляется право на получение пенсии в 40 процен­тов от заработка. Но не вашего, индиви­дуального, а среднестатистического за­работка. Что такое коэффициент заме­щения 40 процентов? Это минимальная, по рекомендациям МОТ, пенсия. Мини­мум минимора, а мы подаем ее за макси­мальную, за достижение не раньше, чем к 65-70 годам… Опять же рекомендации МОТ для получения пенсии в 40 про­центов от заработка достаточно 30 лет трудового стажа. Но вопреки опыту раз­витых стран и просто здравому смыслу разработчики реформы предлагают сти­мулировать даже не продолжительность трудового стажа, а только годы работы после установленного срока выхода на пенсию. В результате полный абсурд — в самом эфективном трудоспособном воз­расте выгоднее ничего не делать. Зато после 60-ти, когда уже и сил и здоровья остается немного, цену трудового года увеличивают вдвое. Простой пример. Человек 30 лет добросовестно трудился и в 60 вышел на пенсию. Его коллега 20 лет проработал до пенсионного возрас­та и еще 10 лет после него. У обоих стаж 30 лет, но пенсия первого будет почти вдвое меньше, чем у второго.

 

—И при условии, что ваша зар­плата была выше средней по стране.

 

—Это означает, что больше полови­ны россиян теряют право даже на «ми­нимальное достижение» — на 40-про­центную пенсию. Средняя зарплата в России в 2013 году планируется около 29 тысяч рублей. Судя по опросу ФОМ, ее будут иметь 13 процентов населе­ния. Но вот у 48 процентов россиян до­ходы составят менее 10 тысяч рублей в месяц. То есть пенсии останутся мизер­ными при любых формулах расчетов, и ветераны будут держаться за работу до последнего дня — иначе не выжить.

 

— Но и действующая формула имеет стимулы для работы по­сле 60.

 

—   Да, ежегодно пересчитывается страховая часть. Но главное, что дер­жит людей, — они получают и зарпла­ту, и полную пенсию. Это самое удач­ное положение в нынешней системе. При новой работающие ветераны бу­дут получать только часть пенсии.

 

—Совершенно не понятно, поче­му пенсии будут рассчитывать­ся не в рублях, а баллах. Выхо­дящий на отдых даже не будет знать ее размера. Всех ветера­нов переводят на трудодни. 

—Хороший образ. Действительно, ежегодно правительство будет опре­делять стоимость балла, исходя из ко­личества денег, поступивших в Пенси­онный фонд. Реформа делается за счет самих людей. Сегодня никому не позво­лено уменьшить установленную пен­сию. При балльных расчетах она может постоянно меняться. И все по закону…

 

—И вывод?

 

— По нашему мнению, стране не нужны ни новая пенсионная рефор­ма, ни новая пенсионная формула. Они ничего не меняют принципиаль­но. Разумнее совершенствовать, повы­шать эффективность действующей си­стемы. Свои предложения мы внесли:

1. Отменить накопительную часть.

2. Восстановить пенсионные права, которые были до 2002 года. Интересы ветеранов уже ущемили дважды. Если оставить все так, как есть, ущемим в третий раз. Мы уже подготовили 2 за­конопроекта — о восстановлении не­страховых периодов и увеличении ко­эффициента по зарплате.

3. Поднять коэффициент по зарпла­те с 1,2 до 2.

 

— Оксана Дмитриева так оце­нила цели реформы: заморозить пенсии нынешних пенсионеров, занизить их для тех, кто выхо­дит на отдых в ближайшие го­ды, обещать всякие блага и высо­кие пенсии будущим поколениям.

 

—Обещать можно все, что угодно, зная, что до выхода сегодняшних моло­дых на пенсию система изменится еще несколько раз. Реформа не решает се­годняшних многочисленных проблем. Более того, порождает новые противо­речия и разночтения. Я убеждена в этом и разделяю оценку Дмитриевой.