Президент сказал — министр сделал. Наоборот

В понедельник, 20 марта, министр финансов Антон Силуанов заявил, что отечественный рубль переоценен, отклонение от фундаментальных значений составляет 10-12 процентов. Это мешает выполнению бюджетных обязательств, и курс будет снижаться.

Кому нужен рубль слабый, а кому — сильный

Сначала — по существу заявления. Вообще-то довольно смело со стороны одного из ключевых руководителей социально-экономического блока Правительства оценивать состояние рубля относительно резервных валют. Дело в том, что отечественную валюту можно назвать переоцененной только исходя из интересов экспортёров, прежде всего сырьевых: они, действительно, получают за единицу проданной за рубеж продукции гораздо меньше рублей, если отечественная валюта укрепляется. И, понятно, слабый рубль соответствует нуждам Минфина, который в этом случае безо всяких усилий получает возможность балансировать бюджет и пополнять расходные статьи, выполняя, тут министр абсолютно прав, социальные и прочие обязательства просто за счёт курсовой разницы. Падение рубля выгодно и валютным спекулянтам, которые, как свидетельствуют данные по американским хедж-фондам, в начале года довольно обильно вложились в длинные позиции на слабый рубль, а также иностранным инвесторам, которые могут купить гораздо больше собственности, опираясь на крепнущий доллар или евро. Было бы, конечно, неправильно видеть в таких выводах Силуанова попытку небескорыстно подыграть этим группам рыночных игроков, но факт остаётся фактом: министр финансов почему-то не упомянул тех, кому крепкий рубль помогает не только развиваться, но и просто выживать. Например, абсолютное большинство населения страны: доля, скажем, зарубежного продовольствия в общем объёме его потребления, несмотря на некоторые успехи в импортозамещении, по-прежнему высока. И по самым скромным оценкам составляет не менее 30 процентов.  А укрепление рубля на 12 процентов, по Силуанову,  означает, что приблизительно на 4 процента сокращаются, в теории, затраты потребителя на продовольствие. Но ведь есть ещё и одежда, обувь, лекарства, доля импорта которых также высока.  Совсем не лишняя экономия, если учесть, что реальные доходы населения упали по итогам 2016 года на 9,6 процента.

  Также с тревогой ожидают ослабления рубля и отечественные предприятия, которые вознамерились обновить производство, закупая современное высокотехнологичное оборудование за рубежом, у нас в стране, увы,  станкостроение и другие обрабатывающие отрасли в упадке и не оправились пока от разгрома в 90-е годы, как свидетельствуют данные Правительства. Если рубль снова упадёт, на этих планах можно поставить если и не крест, то жирную запятую.

 Как достичь компромисса, вычислив оптимальный курс рубля, устраивающий всех и позволяющий гармонично развивать экономику? До сих пор этого не сделали ни в Минэкономразвития, ни в Минфине, казалось бы, кровно заинтересованных в том, чтобы иметь такой ориентир.

  Высказывания министра имеют свою цену

Плохая замена такому ориентиру — словесные интервенции, которые в последнее время успешно осваивают отечественные министры. Прошлой осенью таким образом пытался повлиять на нефтяные котировки министр топлива и энергетики, заявляя, что грядёт сокращение добычи по соглашению с ОПЕК, которое тогда не состоялось, да и, будучи позже подписанным, особого влияния не оказала на мировые углеводородные цены, которые определяются по более сложному алгоритму, чем объёмы добычи.

 И вот сейчас министр финансов (не первый раз) заявляет, что в ведомстве планируют скорректировать курс, закупая дешёвые доллары у Центробанка. На сумму до миллиарда долларов. На некоторое время рубль, действительно, упал. Копеек на пятьдесят, но на следующий день снова вернулся на исходные позиции и даже выше.

  Возможно, не стоило бы обсуждать этот эпизод, если бы не одно обстоятельство. За четыре дня до заявления Силуанова президент Владимир Путин, выступая на заседании РСПП, жёстко предостерёг от «утечек информации из Правительства»,  которые «порождают ненужные ожидания или тревоги». Вот так! Президент потребовал — министр тут же сделал все наоборот. И это не единичный случай:  был свидетелем того, как на одном из думских обсуждений в Комитете по бюджету и налогам тот же Силуанов, комментируя требование президента развиваться на уровне среднемировых показателей прироста ВВП, сказал, что  «до 2018 года будем выживать, а потом — думать о развитии». И вот такая вольная трактовка или прямое игнорирование требований высшего должностного лица, на мой взгляд, гораздо опаснее для экономики, чем любой — слабый или крепкий — рубль.