Зимние страсти по бюджету

«Резервный фонд имени Кудрина», из которого все предыдущие годы Правительство категорически отказывалось выделить хоть что-то на инновационное развитие и импортозамещение, в условиях кризиса «рассосался» на латание бюджетных дыр, и в будущем году – как уже официально признано – будет полностью исчерпан. Как говорится, что и следовало доказать.

Оправдался и другой прогноз: одного Резервного фонда на покрытие бюджетного дефицита не хватит, а потому придётся «откупорить» и последнюю «кубышку» – Фонд национального благосостояния. Пока предлагается облегчить её на 668 миллиардов рублей. Конечно, в ходе второго и третьего чтений бюджета эта сумма может быть и скорректирована, но главное ведь не в ней, а в сути дела: правительственные заначки уходят не на развитие экономики, а на поддержание штанов. Что и говорить, очень эффективное расходование государственных средств.

Если после очередной встречи стран ОПЕК последуют какие-то громкие решения, ведущие к повышению нефтяных цен, рубль вполне может укрепиться.

Вообще получается этакий «бюджет неразвития» – причём на все три года вперёд. Дело в том, что, как напоминает академик Российской академии наук Абел Аганбегян, проект бюджета на 2017–2019 годы предусматривает в абсолютном выражении снижение расходов на полтриллиона рублей – с 16,7 триллиона в нынешнем году до 16,2 триллиона рублей в 2019-м. А ведь надо ещё учитывать инфляцию, которая никуда не денется в предстоящие три года и в итоге «откусит» свой кусок уже и от уменьшенной суммы. И если даже гипотетически предположить, что расходы на оборону и социальную сферу остались бы неприкосновенными, то вложения в развитие науки и реального сектора экономики изрядно бы «похудели». Впрочем, и социальная сфера наверняка ощутит на себе последствия продолжающегося кризиса.

Не под влиянием ли острой нехватки средств в бюджете в высших эшелонах Правительства неожиданно заговорили о фактически запретной в течение 15 с лишним лет теме – введении прогрессивной шкалы налогообложения персональных доходов? Ведь наша страна – одна из немногих, где миллиардер и учитель платят одинаковые 13 процентов со своих, мягко говоря, далеко не одинаковых доходов. И вот вице-премьер Ольга Голодец сообщает журналистам, что Правительство прорабатывает введение прогрессивной ставки НДФЛ, и лично она такую меру поддерживает. Неужели лёд тронулся или это всего лишь какое-то выпускание пара?

И вновь тревоги о бурёнках

О том, что вложения в реальный сектор собираются урезать, свидетельствует хотя бы ситуация в сельском хозяйстве. Так, в ходе выступления 16 ноября в Совете Федерации на «правительственном часе» министра сельского хозяйства Александра Ткачёва прозвучали, прямо скажем, тревожные слова. По оценке министра, ситуация в аграрной сфере складывается «очень непросто». Например, если согласно первоначальному варианту госпрограммы развития сельского хозяйства на период до 2020 года, принятому ещё в 2012 году, предусматривалось его финансирование на 2017 год в объёме 300 миллиардов рублей, то в нынешнем проекте бюджета на будущий год этот объём урезан чуть ли не на целую треть – до 204,5 миллиарда рублей. А ведь надо ещё учитывать, что в валютном исчислении после обвала рубля, случившегося два года назад, эта и без того уменьшившаяся сумма «весит» уже совсем не столько, сколько было бы в момент принятия госпрограммы по селу.

Остаётся надеяться, что при доработке бюджета в начавшемся последнем месяце года парламентарии смогут хоть как-то поправить складывающуюся ситуацию.

Потому-то Ткачёв и сказал, обращаясь к сенаторам, что «этих средств, безусловно, не хватает». Остаётся надеяться, что при доработке бюджета в начавшемся последнем месяце года парламентарии смогут хоть как-то поправить складывающуюся ситуацию. В противном случае мы и дальше будем слышать, что проблему самообеспечения страны молоком и говядиной удастся решить лишь через очередные 10 лет.

Пока что помогают ближайшие соседи и союзники. По данным Федеральной таможенной службы РФ, если, скажем, за 9 месяцев 2014 года экспорт белорусской говядины в Россию составил 79,2 тысячи тонн, то за 9 месяцев 2015 года наши соседи поставили нам уже 90,9 тысячи тонн, а за 9 месяцев 2016 года – более 101 тысячи тонн.

Кстати, на цену белорусского мяса по сравнению с российским (это, впрочем, касается и других продуктов) влияет засилье в российской экономике паразитического слоя посредников и перекупщиков – одного из вреднейших порождений либерализма 90-х годов. Недаром на недавно состоявшейся традиционной встрече Александра Лукашенко с представителями российских региональных средств массовой информации белорусский лидер сказал, что у них товары продаются «без посредников, как это у вас, в России, принято». «Пять жуликов от производителя до поставщика – какая цена в итоге будет?» – задал риторический вопрос президент Белоруссии.

Никуда, к сожалению, не делся и пресловутый монополизм в российской экономике. Это касается и животноводства. К примеру, по свидетельству сенатора Сергея Лисовского, до 75 процентов себестоимости производимого в стране мяса птицы составляет оплата услуг естественных монополий. Получается, последние «спускают» и производителям, и населению уже заданную высокую себестоимость, которую одни просто вынуждены учитывать, а другие – оплачивать. С одной стороны, птица у нас уже почти вся своя, отечественная, а с другой стороны, где же тут рынок, где конкуренция?

Может быть, хотя бы в последний месяц года наряду с завершением рассмотрения проекта бюджета в обеих палатах Федерального Собрания прозвучит хоть какая-нибудь законодательная инициатива против такого засилья монополистов и посредников в нашей экономике?

То ли «трампит», то ли «спекулянтин»

Как и предполагала «Парламентская газета», на курс рубля в минувшем месяце влияли и неопределённость, возникшая после выборов 8 ноября в США, и увеличившийся спрос на «зелёные» в связи с выплатами по внешним займам, и возникшее на этой основе недоверие к отечественной валюте со стороны спекулянтов. Как мы уже знаем, в отличие от Белоруссии в нашей стране, к сожалению, эта публика чувствует себя более чем вольготно во всех сферах. В том числе и на валютной бирже.

Всё это привело к тому, что курс нашей национальной валюты падал до 66 за доллар. К середине последней декады ноября он несколько стабилизировался вокруг отметки 64. Что в этой связи можно ожидать от начавшегося декабря? Если, с одной стороны, международная обстановка «не подкачает», рубль может и удержаться в районе этой отметки. Более того, если после очередной встречи стран ОПЕК последуют какие-то громкие решения, ведущие к повышению нефтяных цен, рубль может ещё и укрепиться. Если же произойдут какие-то обострения, то, конечно, возможны самые разные варианты.