Минфин: преобразования в экономике начнутся не раньше, чем через три года

Во вторник, 8 ноября, под председательством Валентины Матвиенко в Совете Федерации анализировали правительственный законопроект по бюджету на 2017-2019 годы. Общее впечатление от дискуссии – в этом документе мало достоинств, но много недостатков.

Бюджет развития или выживания?

Совет Федерации начал готовить предложения в новый бюджетный законопроект сразу же, после того, как был утвержден бюджет на 2016 год. Это могут подтвердить все, кто следил за деятельностью сенаторов, которая в конечном итоге вылилась в энциклопедический документ, посвященный фундаментальным основам региональной политике, о котором писала «Парламентская газета». И, разумеется, расчёты и выкладки не были секретом и для руководителей социально-экономического блока правительства, и для конкретных экспертов-разработчиков проекта бюджета. Однако учтены они в большинстве случаев не были, а вчерашнее обсуждение на Совете Федерации вообще напоминало разговор зрячего со слепым, словно речь шла о двух разных документах, а не о едином проекте трехлетнего бюджета.

Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации, начала разговор с того, что стране нужен не просто бюджет, а бюджет развития. И планирование на три года вперед бесспорно положительный факт. Также оправданно и предусмотренное в доходной части введение акцизов алкоголь, табак и вредные продукты, которые по алкоголю, в частности, принесли на 20 процентов больше дохода в казну за 9 месяцев этого года. Однако, дипломатично заметила Валентина Матвиенко, резервы увеличения доходов не исчерпаны. К примеру, задолженность по налоговым платежам возросла на 16 процентов, превысив один триллион рублей, повышение уровня фискального администрирования способно, как следует из этого замечания, существенно пополнить казну.

Не менее дипломатично упомянула руководитель Совета Федерации и о необходимости проанализировать, так ли уж страшен умеренный бюджетный дефицит и другие, до последнего времени отрицаемые возможности оживить экономику.

А вот в отношении фактически необоснованного намерения в три раза снизить объём бюджетного кредитования для регионов, которые попали в долговые сети во многом вследствие непродуманных действий федерального центра, критика прозвучала достаточно остро. Следствия такой «оптимизации будут совсем не оптимистичными, приведя к тому, что социальные обязательства – а их финансируют именно региональные бюджеты – могут быть сорваны. Забегая вперёд, замечу, что это, пожалуй, был единственный пункт, на которые отреагировал министр Силуанов, пообещав ко второму чтению учесть в бюджете эту проблему…

Нет в проекте бюджета и признаков того, что всё же учтена необходимость структурной перестройки экономики с тем, чтобы уйти от сырьевой зависимости: во всяком случае, как следовало из замечания Валентины Матвиенко, непонятно, как будут реализованы и обеспечены финансированием 11 приоритетных стратегических проектов, направленных по замыслу именно на стратегические преобразования в экономике.

По-прежнему виноват коварный за рубеж

Самое удивительное, что Антон Силуанов не отрицал претензий и обоснованности критики правительственных разработок: он попросту игнорировал замечания большей частью, предпочитая говорить о другом. Если кратко – тактика и стратегия правительства в бюджете сводится к трем позициям: занять денег на внутреннем и внешнем рынках, а также использовать средства национальных фондов, чтобы довести дефицит бюджета до одного процента; повысить уровень собираемости налогов и расширить их базу, при этом введя дополнительные неналоговые сборы и тарифы; и, наконец, продать то в ходе приватизации, что ещё можно продать из первоклассных высокодоходных активов. Всё это позволит, по словам Силуанова, «адаптировать экономику к новым условиям к 2019 году и создать основу для структурной перестройки!» То есть, стратегические преобразования откладываются, несмотря на то, что они признаны и обозначены главными приоритетами в экономической политике! При этом, разумеется, истоки и причины кризиса – за рубежом, в падении нефтяных котировок, росте курса доллара, и, полунамёком, в блокировании доступа к западным финансовым ресурсам, что привело к падению доходов на 36 процентов за три года. И ни слова о том, почему же не дают отдачу многомиллиардные инвестиции в экономику последних четырех-пяти лет, каков эффект от федеральных целевых программ, которые были утверждены с конкретными целевыми производственными и временными показателями?

Почему же не дают отдачу многомиллиардные инвестиции в экономику последних четырех-пяти лет?

Разумеется, такая идеология бюджета не могла пройти мимо внимания Татьяны Голиковой, смысл выступления которой можно свести к вопросу «А работать не пробовали, а не только занимать, приватизировать или повышать налоги?» В её остром выступлении были обозначены и размеры неэффективных расходов прошлых бюджетов с теми же авторами, и, главное, не покрепленный конкретными расчетами, а потому необоснованные ряд важнейших показателей. Несостоятельны (или, если быть точнее, не совсем обоснованные, как дипломатично выразилась Голикова) и счёт прироста материальных средств, и прогнозы по росту ВВП, и надежды на то, что возрастет на 3,2 процента к 2019 году розничный товарооборот, оживив потребительский спрос, который, в свою очередь, станет источником дополнительных инвестиций в реальный сектор. Откуда, за счёт чего, если в другом разделе бюджета спланировано падение реальных доходов населения, а количество неимущих достигнет 20 миллионов человек?

Нереалистичны и расчёты на то, что частные и корпоративные инвестиции в 2017-2019 годах смогут заместить выпадающую господдержку: уже сегодня обозначилась тенденция, что при росте прибыли падает инвестиционная активность предприятий: на 19,1 процента увеличилась прибыль и лишь на 8,4 процента – инвестиции в основной капитал. Между тем, степень износа основных фондов составляет в среднем 50 процентов, а в здравоохранении, строительстве, машиностроении – и того больше.

Конечно, парламентские слушания закончились пожеланиями доработать проект бюджета в интересах страны. Однако рискну предположить, что в бюджетном процессе можно ожидать момента, когда сверстанный по старым образцам основной финансовый документ страны не будут пытаться усовершенствовать отдельными поправками, а изменят принципиально. Судя по настроениям и в Госдуме, и в Совете Федерации, критическая масса для этого шага накапливается.