Плата за экологический ущерб будет пересмотрена

Российскую экономику ожидает настоящий технологический прорыв с помощью применения передовых технологий. Это будут инновационные экологические способы производства, которые помогут промышленным предприятиям снизить издержки и объем вредных выбросов и отходов, повысить экологичность продукции. В том числе это произойдет за счет льгот в отношении платы за негативное воздействие на окружающую среду.

2 июня 2015 года Конституционный Суд постановил, что при оценке ущерба от загрязнения почвы нефтепродуктами должен учитываться факт устранения его последствий. По мнению КС принцип «загрязнитель платит» составляет одну из правовых основ охраны окружающей среды. Этот принцип вытекает из конституционной обязанности сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам. Исходя из него, природопользователь обязан финансировать меры по предотвращению, уменьшению или устранению экологического ущерба.

История постановления берет начало в 2012 году, когда инспекторы природнадзора Ханты-Мансийского автономного округа выявили утечку нефти из принадлежащего заявителю трубопровода. На основании оспариваемых норм компанию обязали уплатить компенсацию, что она сочла неправомерным. По мнению нефтяников, они самостоятельно восполнили урон, добровольно ликвидировав загрязнение и восстановив почву. Арбитражные суды не согласились с этими доводами и обязали «Заполярнефть» компенсировать причиненный ущерб. По мнению заявителя, спорные нормы создают правовую неопределенность — устанавливая обязанность по денежному возмещению ущерба, они не принимают в расчет действия по его фактическому устранению. Сам же урон окружающей среде, как они полагают, оценивается исключительно по условным показателям. При этом не учитывается его комплексный характер, в результате чего взысканная сумма может оказаться как заниженной, так и завышенной.

В недавнем прошлом предприятия платили штрафы за отсутствие природоохранных мероприятий — это было проще, чем вкладываться в достаточно трудоемкий процесс снижения экологического вреда. В свою очередь, ведомства, получающие эти средства, также рассматривали их как разновидность ренты и неохотно вкладывали капитал в защиту окружающей среды. Одно время применялась даже практика, когда расходы на природоохранную деятельность компенсировались в качестве платежей за экологический ущерб.

В марте 2015 года Департамент природопользования и охраны окружающей среды Москвы вернул НПЗ 1,391 миллиарда рублей, уплаченных им ранее за ущерб, нанесенный природе. Чиновники решили засчитать заводу вместо платы за негативное воздействие на окружающую среду комплекс природоохранных мероприятий, уже осуществленных предприятием. По факту платеж первоначально был начислен за так называемый накопленный ущерб — отходы, расположенные в прудах отстойниках. Поскольку на сегодняшний день НПЗ эти пруды ликвидировал, удалив потенциальный источник загрязнения подземных вод, вполне логично было исключить их из экоштрафа. Кстати, реальная стоимость работ по ликвидации отстойников не покрыла возмещения — на засыпку и рекультивацию прудов завод потратил около 12 миллиардов рублей. К слову, в ближайшие годы предприятие планирует потратить на экологические проекты еще 12 миллиардов. Здесь строят блок биологических очистных сооружений, что заметно повысит качество очистки сточных вод — оно достигнет 96-97 процентов. Наконец, этой весной на НПЗ ввели в эксплуатацию автоматизированную систему мониторинга воздуха. Очевидно, что практика возмещения платежей за воздействие на окружающую среду оказалась обоснованной и вполне работоспособной.

Еще пример. В 2007 году, когда кабинет министров Татарстана принял постановление об освобождении ряда природопользователей от платы за экологический вред, прокурор республики обратился в Верховный суд. Тот, в свою очередь, потребовал разъяснений от Конституционного суда РФ. В постановлении от 14.05.2009 №8-П тот указал на возможность подобной корректировки. Постановление, решил суд, предусмотрено федеральными законами «Об охране окружающей среды» и «Об отходах производства и потребления» и не противоречит конституции страны.

С тех пор правомерность исправления платы за негативное воздействие на окружающую среду была многократно подтверждена судебной практикой. Последовательно этого смогли добиться Мосводоканал, «Красноярский жилищно-коммунальный комплекс», «Норильский никель» и другие компании, ранее этим правом обладал только Росприроднадзор. Суды обосновывали свои решения просто: администратор доходов бюджетной системы (в данном случае опять же Росприроднадзор) обязан осуществлять корректировку платы за воздействие на природу при наличии оснований для ее осуществления.

Однако до сих пор применение подобных льгот — это единичная практика, несмотря на видимый эффект. Между тем новые правила предусматривают достаточно серьезные компенсации предприятиям, вкладывающимся в экологическую безопасность. В июле 2014 года в закон «Об охране окружающей среды» были внесены изменения, которые предполагают государственную поддержку внедрению современных технологий. Поправки вступят в силу с начала 2016 года.

Примеры применения высокотехнологичных производств, позволяющих практически полностью избавиться от ущерба природе, в стране есть. Не так давно в РАО «Бумпром» разработали отраслевую систему технологического нормирования выбросов и размещения отходов, которая основана на внедрении лучших на тот момент технических средств — и при этом с максимальным учетом российских реалий. «РУСАЛ», например, в свое время разработал экологическую стратегию компании и заключил договоры с научно-исследовательскими институтами для разработки материалов, методик, инструкций, создания базы данных по расходным коэффициентам, качеству сырья, удельным выбросам производства — все это делалось для создания технологических нормативов. Большой опыт в этом деле есть у ОАО «РАО ЕЭС России», концепция реализации экологической политики которой позволила внедрить на корпоративном уровне экономические механизмы, нацеленные на внедрение передовых технологий.

«Одним из наиболее важных следствий применения механизма наилучших технологий, помимо общего снижения уровня загрязнения, будет являться ускоренное развитие производств, — говорил в интервью журналу «Эксперт» президент научно-технического фонда «КонСтад», председатель комитета по совершенствованию системы технического регулирования «Деловой России» Алексей Шалин. — Предприятия, вынужденные принимать дополнительные меры по снижению негативного воздействия на окружающую среду при условии сохранения себестоимости на конкурентном уровне, будут вынуждены уделять особое внимание развитию технологий, повышению их эффективности, снижению всех возможных затрат. Внедрение подобного механизма позволит уйти от установления для всех предприятий жестких норм, что невозможно, при учете разнообразия местностей, где они расположены, применяемого сырья, процессов производств и прочего.

«Льготы по плате за вред, нанесенный экологии, для предприятий, вкладывающихся в природоохранные мероприятия, наша организация не просто поддерживает: мы были одними из первых, кто лоббировал именно такой подход. В связи с этим ситуация вокруг МНПЗ, когда кто-то увидел в этом коррупционную схему, а Следственный комитет заявил о доследственной проверке, внушает серьезные опасения. Механизмом возмещения льгот пользуются десятки предприятий, и, если они не смогут претендовать на возврат платы за нарушения, то, скорее всего, очень многие пересмотрят свои экологические программы, сократят их, что не лучшим образом скажется на экологии, — прокомментировал ситуацию первый заместитель председателя центрального совета Всероссийского общества охраны природы Элмурод Расулмухамедов. — Конечно, механизм действительно не идеальный, он забюрократизирован, не вполне прозрачен. Если бы общественность могла принимать участие в обсуждении этих проектов, многие вопросы удалось бы снять. С московским НПЗ, например, улучшения, что называется, налицо: достаточно сравнить ситуацию тир года назад и сейчас — и все станет понятно. А самое главное — другого механизма нет. Закон о технологии должен заработать в полную силу с 2016 года, но для этого нужно, чтобы предприятия внесли соответствующие мероприятия в летнюю бюджетную кампанию. А я вижу сейчас, что многие промышленники настороженно относятся к этому документу. Недоразумение с НПЗ опасно именно сейчас еще и потому, что никто до конца не понимает, по каким секторам ударили санкции. Госпрограммы по экологии в настоящей ситуации скорее всего будут недофинансироваться и потому частная инициатива в этом вопросе на вес золота».

Совместить санкции за сверхнормативное загрязнение с применением целевых параметров допустимого экологического воздействия удалось, к примеру, в нефтяной отрасли, бичом которой на протяжении десятилетий оставалось нецелевое использование попутного нефтяного газа. После того, как в 2009 году Правительство РФ приняло постановление, обязывающее компании перерабатывать не менее 95 процентов этого топлива, уровень полезной утилизации вырос незначительно. Зато, когда в 20011 году Минприроды России при экспертной поддержке энергетического центра «Сколково» и активном участии Минэнерго и Минэкономразвития предусмотрело в новой редакции постановления некоторые механизмы стимулирования утилизации попутного газа и льготы для ряда проблемных групп месторождений, инфраструктурные проекты стали запускаться один за другим. В итоге уже в 2012 году ряд нефтяных компаний, к примеру «Сургутнефтегаз» и «Татнефть» смогли обеспечить нужный уровень полезной утилизации.

Когда перечень наилучших доступных технологий будет сформирован, воспользоваться ими, получив взамен гарантированные льготы по негативному воздействию на природу, наверняка захотят многие предприятия.

В марте 2015 в первом чтении Госдума приняла законопроект о разграничении наказаний за экологические нарушения.Соответствующие изменения вносят в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и другие законодательные акты.

Заместитель министра природных ресурсов и экологии РФ Ринат Гизатулин отметил, что законопроект был разработан для снятия административных барьеров для бизнеса и соблюдения требований экологической безопасности. «Чётко указываются наказания за те или иные нарушения, — сказал он. — Это первый опыт дифференциации ответственности». Вводится штраф за несоблюдение экологических и санитарно-эпидемиологических требований при производстве, обращении и обезвреживании потенциально опасных химических веществ, обращении с веществами, разрушающими озоновый слой. Для граждан штраф составит от 1 тыс. до 2 тыс. рублей, для должностных лиц — от 10 тыс. до 30 тыс. рублей, для ПБОЮЛ, — от 30 тыс. до 50 тыс. рублей или административное приостановление деятельности на срок до 90 суток, для юридических лиц — от 100 тыс. до 250 тыс. рублей или административное приостановление деятельности на срок до 90 суток. Вводятся дифференцированные штрафы за несоблюдение экологических требований и правил, направленных на обеспечение безопасного обращения с отходами производства и потребления I — V классов опасности. Штрафовать будут и за неисполнение обязанностей по контролю за состоянием и воздействием на окружающую среду и проведению работ по восстановлению нарушенных земель после окончания эксплуатации объектов размещения отходов, а также за несоблюдение обязанностей по предоставлению субъектами малого и среднего предпринимательства отчётности об утилизации отходов.

Комментируя законопроект, заместитель председателя Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Дмитрий Вяткин отметил, что статья КоАП сейчас устанавливает ответственность, общую для всех экологических правонарушений. Безусловно, необходимо дифференцировать штрафы. Ко второму чтению в законопроект внесут ряд поправок.