«Спящая красавица» не может оставаться видом услуги
Руководители «Золотой маски» рассказали, каким должен быть новый закон о культуре
Завтра, 22 марта, в Государственной Думе пройдут парламентские слушания «Об основных принципах правового регулирования в новом законе «О культуре». В творческой среде закон очень ждут — он должен вывести культуру из сферы услуг. Тогда на театральных билетах, в частности, перестанут писать: «Вид услуги: «Спящая красавица». Об этом и о многом другом в нашем пресс-центре рассказали президент российской национальной театральной премии «Золотая маска» Игорь Костолевский и директор Театра Наций, генеральный директор национальной премии и фестиваля «Золотая маска» Мария Ревякина. Они стали очередными гостями авторского проекта члена думского Комитета по культуре Наталии Пилюс «Год театра в «Парламентской газете».
- Игорь Матвеевич, вы являетесь президентом премии «Золотая маска». Что даёт этот статус?
- У меня скорее представительские функции. В моей работе очень важны регионы — я очень много езжу по стране, представляю лучшие спектакли «Золотой маски», номинантов и лауреатов в субъектах. И заметил — где местная власть поддерживает учреждения культуры, там с театром всё в порядке. В мои функции также входит работа со спонсорами.
- Сколько вам удаётся просмотреть спектаклей во время конкурса, который проходит в Москве?
- Вы знаете, я уже стал профессиональным зрителем. Я хожу почти каждый день, смотрю всё. Я поражаюсь, какая мощная у нас театральная география, какие в регионах потрясающие театры.
Например, маленький город Шарыпово — населённый пункт с 39 тысячами жителей в Красноярском крае. Здесь молодые талантливые люди делают спектакль по сценарию французского режиссёра Жан-Люка Годара. И это потрясающий спектакль с прекрасными актёрскими работами. Всё время сталкиваешься с чем-то неожиданным — это постоянно повышает планку «Золотой маски». И такие региональные театры у нас на фестивале конкурируют с крупнейшими столичными.
- Мария Евсеевна, вы директор «Золотой маски» и, безусловно, на вас вся организационная работа. Каков охват премии, как происходит отбор?
- Каждый год секретариатом Союза театральных деятелей утверждаются два экспертных совета — драмы и театра кукол и музыкальный. Туда входят только критики и музыковеды, там нет людей творческих профессий. Они отсматривают всё, что появилось за театральный сезон в России.
В среднем за год в стране появляется пять-шесть тысяч новых спектаклей, они отсматривают в среднем тысячу постановок. В Москве и Санкт-Петербурге смотрят всё вживую, а из регионов поступают заявки. То есть сам театр определяет, что следует предложить экспертному совету. Отсмотрев за прошлый год тысячу спектаклей, они отобрали 80. Эксперты, как правило, собираются раз в месяц, обсуждают увиденное, голосуют открыто.
После этого, в начале ноября, мы объявляем афишу, в декабре к работе приступают два состава жюри, куда входят представители как раз творческих профессий и три-четыре критика. Эти два состава жюри отсматривают номинированные спектакли, обсуждают их в открытую, а в финале голосуют тайно. Результаты мы узнаём только на церемонии — в этом году она пройдёт 16 апреля на исторической сцене Большого театра.
- В экспертные советы входят театральные критики. Достаточно ли их в стране? Как они влияют на общегосударственную политику в отношении театра — действительно ли выбирают лучшие постановки?
- Проблема с театральной критикой и экспертизой, конечно, есть — практически исчезли все бумажные СМИ, и всё, что касается обсуждения спектаклей, ушло в социальные сети. Есть и другие проблемы, связанные в этой сфере с образованием. Что касается экспертного совета «Золотой маски» — у каждого критика есть своё мнение, свои пристрастия, но в итоге годичной совместной работы из этого количества индивидуальных мнений, так или иначе, складывается экспертное мнение по срезу театрального сезона. Другой «срез» придумать сложно. Сам институт экспертизы, который сложился за 25 лет существования фестиваля, доказал свою эффективность.
- Наши билеты продаются в кассе, при этом самые большие продажи идут онлайн. Заключаем и договора с контрагентами — юрлицами, компаниями с лицензиями, которым мы даём возможность продавать билеты. Есть и сотрудничество с физическими лицами-распространителями, с которыми заключены договора. У «Золотой маски» проблем со спросом нет — все билеты уже проданы. Но если нужно продать билеты на определённые спектакли, мы обращаемся к рекламным агентствам.
- Принимают ли в «Золотой маске» участие зарубежные спектакли?
М.Р.: Есть внеконкурсная программа для зарубежных спектаклей. В этом году 18-19 апреля мы привозим два спектакля выдающего режиссёра Кристофа Марталера, в начале мая — постановки австралийского режиссёра Саймона Стоуна, затем два спектакля из Израиля, а в ноябре — спектакль из Великобритании режиссёра Уэйна Макгрегора.
И.К.: Ежегодно мы также проводим фестивали за рубежом. Мы вывозим за рубеж лучшие спектакли — номинанты или лауреаты «Золотой маски» — в Израиль, страны Балтии, Турцию.
- Очень важно, что «Золотая маска» является серьёзным культурным событием у нас в стране. Но значимо и то, что «Маска» выезжает за границу, особенно в такое непростое время…
И.К.: Культура всегда наводит мосты, занимается «мягкой дипломатией». Все идут в театр за сопереживанием, за сочувствием, чтобы что-то понять про себя, про жизнь. В принципе при всех наших различиях мы все похожи изнутри. Театр всегда существует во имя развития человека, его воспитания, чтобы развить эмпатию и научить слышать другого человека. Чем, кстати, мне ещё нравится «Золотая маска» — что эта премия не зависит от идеологической и эстетической тенденциозности. Это премия, которую профессионалы вручают профессионалам.
- Уже завтра в Госдуме пройдут парламентские слушания по концепции нового закона о культуре. Что вы ждёте от этого закона?
М.Р.: Недавно, 11 марта, мы обсуждали проблемы театров малых городов, которые, по сути, касаются всех регионов. Многие проблемы будут решены, когда будет разработан рамочный закон, касающийся всех видов искусства — кино, театра, архитектуры, музеев, библиотечного дела. Например, проблемы по театрам — сейчас волей руководства некоторых регионов создаются централизованные бухгалтерии, эта тенденция разрушительная.
Другая проблема — что в нацпроектах заложено общее выполнение прироста посещаемости театра за четыре года до 15 процентов. А ведь в малом городе население может быть от 30 до 50 тысяч человек. Понятно, что далеко не все из них ходят в театр, есть старики, маленькие дети. Тем более в малых городах театрам надо выпускать по пять-шесть премьер. Это всё надо учитывать.
Федеральный закон должен быть рамочным, а дальше — отдан по направлениям экспертизе — музейной, театральной и так далее, чтобы все сообщества внесли свои замечания по разделам. Плюс мы до сих пор остаёмся в сфере услуг, хотя это не так. Нужно найти правильное определение - например, культурное благо. А то сейчас на билете одного из театров видела недавно: «Вид услуги: Спящая красавица». К тому же, сейчас хотят разделить финансирование театров — на содержание здания и коммуналку и на гранты. Но ведь грант сегодня есть, а завтра нет.
Федеральный закон должен быть рамочным, а дальше — отдан по направлениям экспертизе — музейной, театральной и так далее, чтобы все сообщества внесли свои замечания по разделам.
Театр должен получать финансирование, рассчитанное на государственное задание, мы с этим согласны. Но госзадание не может меняться по желанию местного чиновника. Хорошо бы, чтобы творческая программа театра была рассчитана и защищена художественным руководителем на три-пять лет.
- Сегодня в творческой среде много говорят о предложении Минкультуры увольнять из штата театров не задействованных в репертуаре артистов. Как вы к этому относитесь?
И.К.: Это вопрос очень щекотливый и больной. Режиссёр может не «увидеть» артиста, хотя актёр может быть очень талантливым. Но у меня нет ответа на этот вопрос… Но нужно понимать, что главные роли в театре не могут играть все артисты.
М.Р.: У нас сложилась система, при которой после вуза актёр впитал, что худрук и режиссёр «должен» предоставить ему роли. Мне кажется, здесь нужно полностью менять систему образования. То есть человек, поступающий на специальность «артист», должен понимать, что ты можешь быть востребован, а в какой-то период — нет. И в этих промежутках нужно уметь делать что-то ещё. На Западе такой опыт есть — артисты могут быть хоть переводчиками, хоть айтишниками. Вот эту систему нужно перестраивать. Но это касается молодого поколения актёров. А для невостребованных артистов старшего возраста сегодня государство должно предусмотреть социальные гарантии.
4610
